Симеон Новый Богослов

Притча о монашестве и медитации безмолвной

   Научи меня Неразлучности, мой Господь!
Чтобы Светом Твоим Неземным наполнилась плоть!
Чтобы в жизни и в смерти — всегда Ты был рядом со мной!
Научи меня Единству, Создатель мой!
Молитва, рассказанная Симеоном

   
          Жил юноша один. Семья его была богата и знатна. Юноша прекрасно обучался наукам разным. Все прочили ему блестящую карьеру при императорском дворе…
          Но его влечение сердечное — иным было. Не жаждал и не искал он богатств, не стремился к славе и почестям! Задумывался юноша часто о назначении жизни человеческой, о Боге размышлял и понять Божественные тайны бытия стремился!
          И он у отца просил разрешения удалиться в монастырь для обучения и очищения душевного.
          Отец весьма был возмущён такою просьбой сына! Он так ему сказал:
          «Ты — молод! А в монастырь идут под старость лет! Или затем ещё — чтобы грехи замаливать пред Богом за преступления свои! Одумайся! Перед тобой дороги иные все открыты!»
          А юноша ему в ответ:
          «Но отчего ты думаешь, отец, что лишь на старости, перед порогом смерти — о Боге и о смысле жизни своей полезно знать? А если жизнь не долгая мне суждена, то я и вовсе не успею узнать — зачем живу?
          Я знать хочу — о смысле бытия, о Боге, а вовсе не о том, как угождать властителю или вельможе! И не о том — как выше положение занять! Или — как твоё богатство приумножить десятикратно или во сто крат!
          Я видел умерших — и молодых и стариков. И каждого, кто жив сейчас, — удел такой же ждёт! И, если человек не знает, зачем живёт, — какой ответ он сможет Богу дать, когда наступит время умирать?!»
          Но отец не позволил сыну уйти в монастырь. И юноша не ослушался отца.
          Но поиски Бога и смысла жизни человеческой он не оставил.
          Однажды он отправился к старцу — настоятелю монастыря. Старец этот был всеми почитаем очень.
          И старец принял юношу, который рассказал о своём стремлении к жизни монашеской и о препятствии к тому от своего отца. Старец посмотрел на юношу ласково и говорит:
          «Зачем тебе в монастыре жить, если и так не прельщают тебя соблазны мирские, но влечёт тебя любовь к Господу? Живя в миру, можешь ты всё то же, что и в монастыре, исполнять!
          Кто есть настоящий монах? Ведь это — вовсе не тот, кто спрятался от мира в тёмной келье, чтоб никого не видеть и не слышать!
          Не от закрытости за стенами монастыря — душа себя осознаёт пред Богом!
          Монах есть тот — кто Богу посвящает все дела и помыслы свои и устремлением своим стремится очистить душу пред Отцом Небесным!»
          И юноша просил старца научить его: как, живя в миру, монашество блюсти:
          «Скажи: как жить отныне мне? Отказаться от чего, к чему стремиться?»
          Ответил старец:
          «Откажись от потакания себе во всём дурном! Что дурно — о том у совести своей всегда спросить ты сможешь. И совесть не обманет никогда!
          Откажись от лени и от гнева!
          Откажись от пустословья! Напрасно слов не говори и обуздай молчаньем речь!
          Не обижай других!
          Не обижайся сам!
          Прощай, когда к тебе несправедливы! Тем более — смиряйся и прощения проси, когда бываешь сам не прав!
          Иисус учил любви ко ближним нашим! Попробуй то осуществлять на деле!
          Тебе сего довольно будет для начала.»
          Но юноша спросил:
          «А как молиться? Ведь монахи целый день проводят в предстояньи пред Отцом Небесным, молитвы повторяя вслух, — и через это обретают благодать!»
          И старец отвечал:
          «Что ж, если хочешь непрестанного ты предстояния пред Богом, — я научу тебя тихой медитации безмолвной, которую творить всегда ты сможешь.
          Должен научиться ты тишину — сердечное безмолвие — хранить! И затем — не пред иконой, а в сердце собственном духовном — зажги светильник любви к Небесному Отцу! И — в тишине сердечной — пусть всегда горит огонь любви!
          Любые дела ты исполняй с терпением и старанием! А медитации сей тихой — не прерывай!»
          Юноша стал стараться исполнять то, что старец ему сказал. И оказалось это… весьма не просто! То стал он видеть, как тень раздраженья или гнева не успевает он в себе сдержать… То замечал, как лишние слова с поспешностью или не к месту говорил… Иль — что обижается, когда к нему несправедливы… Иль видел лень свою… Или бывало, что о медитации безмолвной забывал…
          Но он трудиться над собой-душою не переставал.
          И тáк стал юноша внимательно за помыслами и делами своими смотреть, что преобразился сам за время короткое.
          И та молчаливая медитация его — радостью в сердце стала гореть! И следил он за тем, чтобы не прерывалась она. И всегда теперь горел в душе его светильник, для Бога зажжённый!
          И приходил он к старцу и говорил:
          «Так хорошо мне от медитации безмолвной — будто видит Бог медитацию мою!»
          «Отчего же не видит? — старец ему говорит, — Бог всё видит, всё Ему ведомо: и мысль каждая, и поступок каждый любого из нас! Стоит тебе о Боге подумать — и Он готов ответом Своим тебе помогать. Это так оттого, что Он — ведь всегда здесь! И медитация твоя безмолвная — Ему приятна! Ибо в медитации такой — ничего человек для себя не хочет, но только славит и благодарит Господа!»
          И так преобразился юноша за короткое время, что и отец его смягчился: отказался от запрета своего и позволил сыну осуществить желаемое и поступить в монастырь к старцу мудрому на обучение.
         

* * *

          И старец его дальше учит: «Научился ты первой безмолвной медитации — медитации сердечной! Научу я тебя и второй безмолвной медитации — слиянию душою с Духом Святым.».
          Подвёл старец его в храме к потоку лучей солнечных, что падали через окно. И говорит:
          «Смотри: сей солнца луч подобен Свету Всесвятому, что от Отца исходит!
          Тело человека есть храм, а Бог есть Свет! И должен ты сей свой храм души — Потоком Света Божьего наполнить!
          Каков сей Свет, какова Его природа? — Сей Свет есть Любовь, Которая исходит от Отца Небесного. А вход для Света Любви Отца есть сердце духовное твоё. Оно было раскрыто медитацией первой.»
          И тут ощутил юноша, что Свет… — Живой!
          И — что Свет сей есть Поток Любви Божией!
          И в том Свете — он прикоснулся к Чистоте Великой!
          И на краткий миг он с этим Светом — единым стал!...
         

* * *

          Немало времени с тех пор прошло. Долго пытался юноша освоить вторую безмолвную медитацию. До тех пор не мог он снова прочувствовать наполненность Духом Святым, пока не понял, что с Потоком Любви Божией соединиться может только тот, кто сам стал такою же Любовью — нежной, чистой, дарующей!
          Ведь сольётся лишь подобное с подобным!
         

* * *

          Но, живя в монастыре, видел юноша, что здесь всё то же происходит, что и в миру: и гнев, и обиды, и тщеславие, и зависть… И видел он в братии монастырской то, что считал недопустимым для монаха. И недоумение его было огромно!
          И к старцу он обратился за советом: как поступать, чтобы не к осужденью вело то, что видит он? И как в такой беде помочь?
          А старец говорит ему:
          «Кто есть монах? — Тот, кто к Богу устремился всем помыслом ума и всей душой!
          Но не может душа мгновенно снять все покровы тяжкие, которые приросли к ней прочно за годы многие. Застилают те покровы глаза, залепляют уши, прикрывают раны да изъяны, сковывают душу тяжестью, не позволяющей Свет Господа видеть и ощущать!
          Не легко те покровы снимаются, не быстро души очищаются и исцеляются!
          И тот, кто покровы те да изъяны человеческих душ без осуждения видит, — тот может стать врачевателем душ.
          Намерен я тебя — взамен себя — настоятелем обители сей поставить. Ибо мне уходить скоро…
          Молод ты, но чистота твоя и искренность пред Отцом Небесным — порукой будут в том, что лучше других ты сможешь заботиться о душах в этом доме Господнем! Сможешь ты помощь тем людям оказывать, кто очищения души и любви к Отцу Небесному в себе взыскали!
          Если видишь, что хоть один покров тяжкий с души можно снять, рану душевную уврачевать, изъян исправить — делай сие во славу Господа! Это отныне — дело твоё главное будет!
          Людей мирских — учи покою и любви, да заповеди Иисуса соблюдать их учи.
          А братию — учи пред Богом предстоянию и осознанию себя-души.
          И обретёшь ты мудрость сам — лишь тогда, когда людям будешь помогать чистоту пред Богом обретать.
          И должен научиться ты — не осуждать, но пробуждать осознанное стремленье в душах от пороков избавиться.
          И всегда Господь тебе подскажет, какое лекарство душе сей прописать!»
          И замолчал старец…
          А юноша ещё осмелился спросить:
          «Ты говорил мне, что есть медитация третья безмолвная… Скажи о ней!»
          «Медитацию третью ты тогда познаешь, когда себя оставишь…»
         

* * *

          И ушёл старец.
          И стал юноша настоятелем монастыря.
          И от ответственности великой — стал он Бога всегда вопрошать: как поступать ему? И стал он советы Божии слышать. И стал видеть Свет Сияющий Бога-Отца — как Солнце!
          Дух Святой стал течь сквозь него — и слова его и поступки его наполнялись мудростью.
          И тогда стала его сутью — вторая медитация безмолвная, ибо Дух Святой был в нём, говорил и действовал через него.
         

* * *

          Шло время… Многим людям помог он избавиться от покровов тяжких, что душу сковывают, Свет застилают, дыхание души прекращают… И многие раны душевные он исцелил, и многие изъяны душевные как исправить — научил.
          … И в то время умер отец его. И всё имение отца перешло ему по наследству.
          Но он не сделал богатство отца своего земного — достоянием братии, как многие о том мечтали… И не стал покрывать он золотом и каменьями драгоценными иконы и убранства храмовые… Но открыл он школу для детей, больницу и приют для стариков одиноких…
          И были в монастыре недовольные этим. То были те, кто жили в монастыре — как в миру: искали себе положения и чина, искали к себе расположения от власть имеющих, а от низших — себе почитания… А избавления от покровов тяжких душ, от изъянов страшных — вовсе не искали они…
          И задумали они изгнать своего настоятеля из монастыря… Написали донесение о том, что прельщается он нечистым… Ибо видит Свет, солнечному подобный!... И слышит будто бы… от Духа Святого советы и наставления! И гимны Богу слагает… в помутнении рассудка!
          И был он изгнан из монастыря… И снял он одежды настоятеля. И ушёл, не имея ничего иного, кроме второй медитации безмолвной, которую обрёл.
         

* * *

          И когда выходил он из ворот монастырских — уже не молодой, убелённый сединами, — спросили его люди: «Кто ты?»
          И он ответил: « Монах Божий»…
          И пошёл он на берег моря.
          И нашёл он место уединённое и пещеру в скале. И стал жить там.
          И Бог был с ним!
          И видел он Бога!
          И слышал он Бога!
          И Бог был с ним всегда!
          И монах Божий был всегда с Богом!
          И когда не выходил он уже более из Света Духа Святого — то отворил Отец Небесный настежь пред ним Врата Обители Своей!
          И облачилась душа — одеждами Христа.
          И тогда узнал он третью медитацию безмолвную… Потому, что ведь не было для него теперь ничего, кроме Бога: лишь Бог был Всё и во всём!
          Да, теперь Бог жил в нём. И то совершал чрез него, что надобно было Ему…
          И вокруг него творились знаки Милости Божией…
          И стали люди называть его святым старцем. И стало паломников так много, что почитающие его выстроили новую обитель рядом с пещерой, где он жил.
          И старец никому не отказывал в совете и помощи.
         

* * *

          Однажды пришёл к нему юноша и спросил:
          «Скажи, старец мудрый: зачем ты жизнь свою жил?»
          И ответил старец:
          «Вначале я жил — чтобы любовь сердечную познать!
          Потом жил — чтобы любовь людям подарить, любви их научить. Чтобы заботе — у Создателя нашего учились.
          А теперь — Бог во мне живёт, а я в Нём. И то, что делаю, — то Он делает…».
          И сказал юноша:
          «Научи меня жить так, как ты!»
          И стал ему старец о первой безмолвной медитации рассказывать…